Мне места нет ни с вёрсткой, ни с приладкой.
Табачный дым вдыхая на бегу,
Я еду на трамвае с пересадкой
С червём резиновым наушников в мозгу.
Смыкаются кругом людские штормы,
Ревут трибуной грязных шапито.
Здесь нет ни содержания, ни формы.
Здесь я с медвежьим когтем под пальто.
И пыльную, как череп с натюрморта,
Растерзанную пищу для зверей,
Меня плюёт раскрытая аорта
Трамвайных металлических дверей.
Мне холодно и душно. С мелкой дрожью
И хрустом льда в промокших сапогах
По белому пустому бездорожью
Внутри меня крадётся детский страх.
Мне места нет. Звенящие, как дека,
Шаги по лужам эхом среди стен.
И днём с огнём не встретить человека,
Ты всё же прав, собака-Диоген.
По серым дням и чайными ночами
Царапает мне кожу оберег.
Я – тенью под фонарными столбами,
Ведь я сама – свой чёрный человек.
И пусть стихи – всего лишь хрип удушья,
Петлёй на шее бесконечный шлях,
Мои следы в снегу оставят тушью
Заметки на непаханых полях.